Великая Отечественная война коснулась всех жителей огромного Советского Союза, оставив неизгладимый след в каждой семье. В ознаменование Дня Победы журналисты «ЕЗ» делятся военными историями своих предков – участников войны, навсегда оставшихся в том «бессмертном полку».

Мария ЯКОВЛЕВА, журналист:

– Война – очень страшное слово. Оно и сейчас нас пугает, и сложно представить, что тогда, семьдесят с лишним лет назад, Родину и свой народ шли защищать 16–18-летние юноши и девушки. Шли, думая не о безопасности собственной жизни, а только о будущем страны. В моей семье в военных действиях участвовали прадедушка Константин Константинович Яковлев и прабабушка Анна Ивановна Фетисова.

Прадедушка проходил срочную службу в Севастополе. Демобилизовавшись, остался там жить. А в начале войны его, тогда еще младшего лейтенанта, призвали в армию. Командуя стрелковым взводом, затем ротой – 95-й дивизии, он участвовал в обороне Севастополя. Однако, несмотря на героизм защитников города, 30 июня 1942 года Верховное главнокомандование Красной Армии издало приказ об оставлении Севастополя. С группой бойцов мой прадедушка держался до конца на мысе Херсонес. Не желая сдаваться врагу, бросился в море и поплыл. В трехстах метрах от берега его подобрал катер «Морской охотник» (к нему Константин Константинович доплыл из последних сил), который эвакуировал его в Новороссийск. Позже дедушку назначили в 32-ю гвардейскую стрелковую дивизию замкомандира батальона, где позже он стал командиром стрелкового полка. В ее составе прадедушка провоевал до окончания Великой Отечественной. В октябре 1942 года дивизия попала в окружение в районе хутора Куринский (станция Кадыженская, Краснодарский край), но бойцам удалось выйти из окружения. Там же летом и осенью 1942-го произошла встреча подполковника Яковлева со своей будущей женой Анной Ивановной, после которой они не расставались никогда. Прабабушка была санинструктором, старшиной медслужбы, прошла вместе с прадедушкой весь его боевой путь. Под пулями и снарядами вынесла с поля боя десятки раненых, вместе с командиром полка Константином Яковлевым и его бойцами карабкалась по неприступным (так считали фашисты) склонам Сапун-горы во время ее штурма, тут же оказывала медицинскую помощь раненым солдатам и офицерам. Не раз смерть висела над ее головой. Был даже случай, когда фашистский истребитель гонялся за санинструктором Фетисовой, и пули так и цокали возле ее головы. Но она выстояла и победила со своим мужем, с бойцами Красной Армии, со всем огромным советским народом. А ведь летом 1942 года ей было всего 18 лет, а прадедушке – 26.

Штурм Сапун-горы начался 7 мая 1944 года в 9 часов утра, к 19 часам сопротивление противника было сломлено, а Сапун-гора взята. На ее вершине гордо взметнулись несколько красных флагов. Первым в дивизии на Сапун-гору вступил 85-й гвардейский полк под командованием прадедушки. Далее были бои за освобождение Севастополя. Подполковник Яковлев отправился на мыс Херсонес, где еще летом 1942-го поклялся, как и все защитники легендарного Севастополя, вернуться в родной город с победой! Гитлеровцы на мысе Херсонес были разгромлены к полудню 12 мая.

Двадцать четвертого июля 1944 года подполковника Яковлева назначили командиром 80-го стрелкового полка 32-й гвардейской стрелковой дивизии. Далее были освобождение Клайпедской области Литвы, Восточной Пруссии, штурм Кенигсберга. В Восточной Пруссии 1 февраля 1945 года подполковник Яковлев в очередной раз был ранен. Всего за время войны он получил пять ранений, одно из них – тяжелое. Уже в конце 60-х годов возле сердца Константина Константиновича врачи обнаружили пулю от крупнокалиберного немецкого пулемета, с которой ему так и не суждено было расстаться…

День Победы 9 мая 1945 года прадедушка встретил вместе с прабабушкой на побережье Балтийского моря, на Земландском полуострове в Восточной Пруссии. После войны служил в Советской Армии в городах Грозный, Калинин (ныне Тверь), Брянск, на Сахалине и Камчатке, демобилизовался в 1960 году.

За мужество и героизм Анна Ивановна Яковлева (в девичестве Фетисова) была награждена орденами Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За оборону Кавказа», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Константин Константинович Яковлев – орденами Отечественной войны II степени, Отечественной войны I степени, Суворова III степени, Красной Звезды, тремя орденами Красного Знамени, а также медалями «За боевые заслуги», «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и юбилейной медалью «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Я знаю о подвигах моих родных, вся наша семья знает об этом, помнит и гордится славными предками.

 

Алексей ВАКУЛЕНКО, журналист:

– Я с гордостью вспоминаю своих дедов, причастных к Великой Победе. Точнее сказать, не их самих, а о них. Одного, чью фамилию ношу, вообще ни разу в жизни не видел, другой умер за месяц до того, как мне исполнилось четыре года. Смутные обрывки отпечатавшихся в памяти картин – все мои воспоминания о нем. Еще есть семейные предания, которые, увы, не отличаются подробностями. Правда, их более чем достаточно, чтобы свято чтить память моих доблестных (без преувеличения) предков.

Дедушка по материнской линии Семен Григорьевич Кондопуло (к счастью, сегодня можно свободно указывать его подлинную фамилию) служить Родине начал за несколько лет до того, как его призвали в ряды Красной Армии. Встретив войну 15-летним пацаном, с ребятами из родного села Пионерского (тогда еще Джолман), что в Симферопольском районе, ходил к партизанам в близлежащие леса – носил еду и выполнял различные поручения. Уже после смерти деда его старшая сестра Елизавета Григорьевна как-то обронила, что возле их дома «могилка». Возвращались, мол, из такой лесной ходки и на пути обнаружили раненого советского воина. Не знаю как, но как-то тащили они его до самого дома, чтобы там оказать необходимую помощь. Да только, когда вернулись домой, воин уже умер. «Его прямо возле дома и похоронили», – сказала она.

Деда призвали на службу в 1944-м, уже после освобождения Крыма от гитлеровцев, так что воевать ему не пришлось. А пришлось писаря просить фамилию в документах изменить на «Кондопалов», чтобы не бросать родной дом и Крым. Мать, отца, двух сестер и брата (в семье было четверо детей) депортировали в Сибирь. Позже они, к счастью, вернулись. А дед остался служить сверхсрочно, пока в начале 1950-х не уволился из армии.

Дедушка по отцовской линии, Григорий Евдокимович Вакуленко, напротив, воевал – в составе ракетных войск. По воспоминаниям отца, дошел до Берлина, где 10 мая 1945 года с достойной победителей широтой отметил 20-летие. Оттуда же привез в качестве трофея аккордеон, на котором его сын сызмальства играл и, обладая недюжинным талантом, доигрался до того, что стал превосходным музыкантом. Правда, совместная жизнь у бабушки Лидии Федоровны с дедом не сложилась. После расставания, когда она сама стала воспитывать единственного сына, родители отца виделись один раз – во время бракоразводного процесса. После того, как бабушка и дедушка перестали жить вместе, ни мой отец, ни сама бабушка больше Григория Евдокимовича не видели. Не видел и я.

 

Людмила ПУШКИНА, журналист:

– Многие семьи помнят и хранят свои маленькие истории о героях Великой Отечественной войны, знают, кто из родственников и где воевал, кто и как погиб… Только, к сожалению, так делают не все. В моей семье, например, о войне говорить было не принято, потому что никто из воевавших так и не вернулся. Никто.

Бабушке и дедушке по маминой линии – Анне Коваль и Михаилу Балёхе в 1941 году было по 16 лет. Так сложилось, что их обоих вместе с другой молодежью увезли в Германию на работы. Бабушка Галя (почему-то в семье мы ее называли именно так) попала к какому-то зажиточному немцу в услужение и выполняла в его хозяйстве черную работу: доила коров, убирала хлев, кормила животных, трудилась на огороде. Дедушка Миша оказался на заводе. Работы было много, кормили плохо, но поскольку юный Миша был достаточно интересен внешне, ему повезло немного больше, чем остальным рабочим: сердобольные немки то и дело тайно подсовывали симпатичному, но уж очень худому парню то корку хлеба, то еще какую-то еду.

Потом война закончилась, они вернулись на Родину, познакомились, поженились. В их семье родилось семеро детей.

Бабушка не любила вспоминать о военном времени, всю эту информацию я собрала по крупицам из тех отрывочных рассказов и редких фраз, которые когда-то слышала моя мама или я сама. Дедушка как-то проще реагировал на расспросы о войне, вот только до сих пор помню, как бабушка шикала на него каждый раз, когда он начинал вспоминать что-то из былого. Кстати, немецкий язык дедушка знал очень хорошо.

В папиной семье дела обстояли намного хуже. Когда началась война, его родители были еще детьми, поэтому сами не воевали, да и увозить их куда-либо смысла не было. А вот прадедушки по этой линии погибли. Оба. И я даже не знаю, где и как. В этой семье войну вообще отказывались вспоминать: разговор заканчивался, не успев начаться:

– Бабушка, а где прадедушка Пантелей?

– Погиб на войне.

– Где? Как?

– Не знаю, пропал без вести.

– Но почему вы говорите, что погиб, если он пропал?

– Если еще не вернулся, значит, погиб…

Прабабушка Лидия Малашенко дожила до глубокой старости, но замуж во второй раз так и не вышла. Одна воспитывала двух дочурок – Нину и Раю. Нина Петренко была мамой моего папы.

Папин отец, дедушка Леня (хотя по паспорту он был Алексеем), умер от рака в 44 года, я его видела только на фотографиях. Но до сих пор помню его мать, прабабушку Марину, которая не дождалась с войны мужа Мосия Петренко и старшего сына, а потом пережила и младшего. Эта худенькая хрупкая женщина так горевала, что ослепла от пролитых слез. До сих пор помню короткий разговор 25-летней давности:

– Бабушка, а почему у вас глаза закрыты? Откройте.

– А зачем их открывать, если они все равно ничего не видят?

– А почему они ничего не видят?

– Жизнь так сложилась…

Потерь в этой семье было действительно много, и вспоминать о них не любил никто. И не хотел. А я потом и перестала спрашивать. Постепенно тема войны стала для меня какой-то неловкой, будто, спрашивая о ней, я задеваю что-то интимное и одновременно с этим причиняю человеку боль. Вопросы о войне стали восприниматься в подсознании как что-то сродни «О! У тебя родственник умер? А расскажи как!» Тем сильнее было мое удивление, когда в школу стали приходить ветераны и рассказывать о событиях войны. А потом нам вообще задали сочинение о своих дедушках и бабушках, погибших или воевавших в Великой Отечественной. Написала мало и сухо, потому что не о чем было. В то время как мои одноклассники подробно описывали разные истории из жизни своих родственников… И ладно бы описывали: они их откуда-то знали! Им их рассказывали! А мне – нет…

Сейчас я уже знаю, что моя семья не была единственной, где разговоры о войне заминались. Многие не любят вспоминать о своих потерях, и это понятно. Вот только… Лелея и оберегая свое горе, люди невольно хоронят не только своих погибших родственников, но и саму память о них. А это – самое страшное и печальное. Именно поэтому для своих детей я хочу сохранить хотя бы те крупицы воспоминаний о погибших родственниках, которые мне удалось выяснить. Потому что мы обязаны помнить.

 

Юлия БУРЦЕВА, журналист:

– Как правило, в нашей семье о войне не говорят. Не потому, что эта тема очень тяжела для нас, а потому, что рассказывать о наших предках, кто служил на фронте, некому.

Единственная женщина, которая была ребенком войны, – моя бабушка, у которой брат и отец прошли войну, умерла пять лет назад. Но она рассказывала не только о своих отце и брате, но и о самой себе. Звали ее Фаина Андреева. Во времена Великой Отечественной войны она была ребенком, вспоминала о тяжелой жизни в постоянной мерзлоте. От голода спасал лес: там собирали ягоды, грибы.

Самым ярким воспоминанием, которое передалось в ее рассказах, стало 9 мая 1945 года. Когда праздником взорвалось небо, самолеты летали, оповещая об окончании войны.

Но некоторые воспоминания о наших героях все же остались. И даже такие короткие обрывки из рассказов могут сложить небольшую картинку о прошлых годах.

Рассказывала бабушка о войне в основном своему внуку – моему отцу. Одного из тех, кто был на фронте, звали Филипп Андреев. Он служил в пехотных войсках, был обычным рядовым. В 1945 году, пройдя всю войну, был ранен в Польше. А домой вернулся только в 1946-м, все это время находился в госпитале.

Сын Филиппа Андреева, Анатолий Андреев, также служил в пехоте и погиб под Кенигсбергом. Дата его смерти неизвестна. Таким же мраком покрыта тайна его военной службы.

Подготовил Василий АКУЛОВ.

Фото из архивов Марии ЯКОВЛЕВОЙ, Алексея Вакуленко, Людмилы Пушкиной.

Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» №33(19156) от 11.05.2016 г.