Все события в истории совершаются людьми, их поступками, а когда надо — подвигами. И Великая Отечественная война — это подвиг миллионов людей, отстоявших свою землю и свободу. Один из тех, кто такой подвиг совершил, — Михаил ДЕВЯТАЕВ — Герой Советского Союза, летчик, прошедший войну от первого до последнего дня. Группа летчика Михаила Девятаева, чудом избежавшего смерти, не только сумела вырваться из плена и угнать самолет, но и рассекретить немецкое чудо-оружие. На примере жизни и подвиге таких, как Михаил Девятаев, и нужно воспитывать чувство патриотизма.

Белый ветер за висками развевается –

Время молодости нашей — авиация.

Время честности, и чести, и содружества,

Голубого, обжигающего мужества.

В небе грозы, словно розы, да колючие,

На земле измены жгучие, горючие.

Но не зря земля считает цветом нации

Тех, кто был, кто есть, кто будет в авиации.

Феликс Чуев

 

Советский ас

Михаил Девятаев ро­дился 8 июля 1917 года в поселке Торбеево Пен­зенской губернии. Он был тринадцатым ребенком в семье. Успешно окон­чил речной техникум, но, мечтая стать летчиком, в 1940 году окончил Чка­ловскую военно-авиаци­онную школу летчиков. В действующей армии – с июня 1941 года. За бое­вые заслуги в этом же году награжден орденом Крас­ного Знамени. К лету 1944 года М. Девятаев сбил де­вять немецких самолетов, пять раз сбивали его. 13 июля 1944 года в воздуш­ном бою под Львовом был сбит. В последний момент покинул падающий ис­требитель с парашютом. Тяжело раненный, попал в плен к немцам.

Верность Родине

Девятаеву сразу пред­ложили служить фюреру, т.е. изменить Родине. Но он с возмущением от­ветил: «Среди летчиков предателей не найдете». После первой попытки бегства из Лодзинско­го лагеря был переведен в лагерь смертников Зак­сенхаузен. Уделом сюда попавших была только смерть. Михаил Девятаев вспоминает в своей кни­ге «Побег из ада»: «Как выжил, не знаю. В бара­ке – 900 человек, нары в три этажа, 200 г хлеба, кружка баланды и три картофелины – вся еда на день, и изнурительная по тяжести работа».

Но ему повезло, когда самых крепких отобрали и отправили на остров Узедом, где в ракетном центре Пенемюнде шли разработки крылатых ра­кет «ФАУ-1» и баллисти­ческих ракет «ФАУ-2».

 

Узники острова Узедом

В своих многочислен­ных интервью Девятаев говорил, что бежать из лагеря на самолете он решил в первые же ми­нуты своего прибытия на остров Узедом. Ему, с детства увлекающемуся самолетами, показалось довольно просто угнать условный «Юнкерс» из- под носа охраны. Теперь осталось подобрать себе команду, проверенных людей, которые и под пыт­ками не выдадут инфор­мацию о будущем побеге. Всего таких подобралось десять человек, кто-то работал недалеко от аэро­дрома, кто-то имел связи с конвоирами, и все без исключения молчали о будущем побеге.

Один шанс из ста

Работая на аэродроме, узники стали примечать все подробности: когда заправляются самоле­ты, когда команды идут обедать, какой самолет лучше всего захватить. Михаил остановился на «Хейнкеле-111», который чаще других летал. Надо было во что бы то ни стало увидеть приборы в машине и узнать, в ка­кой последовательности что включать, ведь счет времени при захвате идет на секунды. Экипаж тяже­лого двухмоторного бом­бардировщика состоял из шести человек, а беглецам предстояло поднять его силами одного изможден­ного узника. Обсудили де­тальный план побега: кто ликвидирует охрану, кто расчехляет моторы. Риск был высок: самолет может оказаться без горючего, могут загородить полосу взлета. Короче, один шанс из ста…

Девять дней жизни

Первоначально побег планировали осуществить ближе к марту 1945 года, уже выбрали себе само­лет – бомбардировщик Heinkel He 111, достаточ­но вместительный для де­сяти человек, но бежать, а точнее, лететь, пришлось раньше…

В концентрационных лагерях существовали банды заключенных, кото­рые думали, что целиком и полностью управляют всеми остальными. Их действия поощрялись не­мецкой администрацией, которой было выгодно иметь свои глаза и уши внутри бараков. Но, по­мимо доносов, у этих банд была еще одна, страшная функция – «десять дней жизни». Вот как об этом вспоминал сам Михаил Девятаев:

«Десять дней жизни» – это лагерная форму­ла самосуда, самочинная расправа группки банди­тов-заключенных. Они выбирают себе жертву по указанию коменданта или охраны и в угоду им убивают ее, уничтожают варварским способом. Кто проявлял недовольство лагерными порядками, кто носил на груди красный («политический») вин­кель, кто сопротивлялся ограблению, кто сказал не так – тот попадал во власть банды головорезов. Девять дней «виновного» истязали всеми способа­ми, какие только могли придумать организаторы издевательств, а если он еще оставался в живых, на десятый день его прикан­чивали. Заводилы имели право бить обреченного как угодно, когда угодно и так, чтобы свои последние десять дней тот прожил только в муках, в бреду, в полубессознательном со­стоянии. Чем сильнее он страдал, тем выше была награда за их работу. Са­мые дикие инстинкты пробуждались в низких, отвратительных суще­ствах таким своеволием, такой безнаказанностью».

Неудивительно, что заключенные боялись та­кого исхода значительно больше, чем «гуманного» расстрела. За несколько недель до побега близ­кий друг Девятаева уже стал жертвой подобного самосуда. И вот «десять дней» выписывают для него самого. Причиной стала драка с одним из заключенных, Костей-мо­рячком. Его резкие слова «А мне какая разница, где жить! Водка, девушка и деньги!» не раз выводили из себя других узников, для которых домом была оставленная на Родине се­мья. И однажды Девятаев не стерпел, ударил оби­дчика, но тут же зверски был избит. Очнувшись, он понял, что оставшиеся девять дней «приговора» пережить не сможет, и чем скорее они с товарищами угонят самолет – тем луч­ше. Спустя еще три дня побоев и издевательств окончательный план по­бега был готов.

 

Побег из ада

Утром 8 февраля 1945 года будущие беглецы выменяли себе места в двух рабочих бригадах по пять человек. Обычная задача таких групп – это уборка аэродрома, подхо­дить к самолетам им было категорически запрещено. Но беглецы сообщили ча­совому, что им дана задача отремонтировать земля­ной ров – капонир. Когда часовой удалился, груп­па по сигналу перешла к активным действиям. Кривоногов убил заточ­кой конвоира, и теперь в радиусе ста метров кроме них и самолета никого не было. Быстро стянули чехлы с моторов «Хейнке­ля», Девятаев прыгнул на место пилота, попытался завести моторы – тишина. Оказывается, у машины отсутствовал аккумуля­тор! Каждая минут про­медления приближала заключенных к смерти за побег и убийство, поэтому действовали молниенос­но. Всего за пять минут нашли тележку с акку­мулятором и, наконец, завели мотор!

Машина разгоняется, минует вахтманов, садя­щиеся «юнкерсы» и… чуть не падает с обрыва в море. Даже на самой максимальной скорости она никак не идет вверх, только спустя несколько минут Девятаев догады­вается, что мешают трим­меры руля, у незнакомой машины они установлены в режиме «на посадку». Новый разгон, но теперь по взлетной полосе уже бегают немцы, явно до­гадывающиеся, что с са­молетом, а может, и с пилотом что-то не так, и перекрывают живой цепью полосу.

Но немцы не ожидали, что «Хейнкель» двинет на них. Да их же давит лет­чик-заключенный! Они бросились врассыпную.

С помощью товарищей Девятаев смог вытянуть штурвал на себя, и само­лет оторвался от земли, полетел! Беглецы поня­ли, что спасены. У них все получилось! А Михаил Девятаев посмотрел на часы: было 12 часов 30 минут – весь побег уме­стился в 21 минуту.

Братцы, да мы же свои!

Летели над морем, так как понимали, что на суше будут перехвачены истре­бителями. Высота – около 2 км. От холода и пере­житого возбуждения все пассажиры «Хейнкеля» дрожали. Они летели из Германии в Россию по показаниям компаса. Как только заметили, что люди, увидев их самолет, убегают и ложатся на зем­лю, догадались: они в Рос­сии. Но тут же по ним начали стрелять зенитки. Два снаряда попали в са­молет. Он загорелся. Надо было срочно садиться. Михаил Девятаев начал резко снижаться. Перед ним было поле. Самолет днищем пропахал боль­шую часть поля, но все- таки приземлился удачно. И вдруг узники услышали: «Фрицы, хенде хох, сда­вайтесь». Но для них это были очень дорогие слова. «Мы не фрицы. Мы свои. Из плена. Свои». Люди с автоматами, в полушуб­ках, подбежав к самолету, были ошеломлены: десять скелетов в полосатой оде­жде, обутые в деревянные башмаки, забрызганные кровью и грязью, плакали, повторяя одно только сло­во: «Братцы, братцы…»

Награда нашла героя

В расположение со­ветской части их понесли на руках, ведь весили они по 40 кг. После побега пленные оказались в про­верочно-фильтрационном лагере. (Такие лагеря были созданы для проверки лиц, бывших в немецком плену в декабре 1941 года). Де­вятаев до сентября 1945 года находился в нем. Он показал советским специа­листам места, где произво­дились узлы ракет и откуда они стартовали. Именно за помощь в создании первой советской ракеты Р-1 Сер­гей Королев смог предста­вить Девятаева к званию Героя Советского Союза.

Не потерять в себе человека

Михаил Девятаев до своих последних дней жил в Казани. Пока позволяли силы, был капитаном реч­ного флота, в том числе возглавлял экипажи са­мых первых отечествен­ных судов на подводных крыльях – «Ракета» и «Метеор». Участвовал в ветеранском движении, оказывал помощь тем, кто в ней особенно нуждался. У него двое сыновей – вра­чи, дочь – музыкант, есть внуки. Через 40 лет после побега М.Девятаев уже вместе со своими сыновья­ми вновь побывал в Герма­нии, на том месте, где нахо­дились лагерь и аэродром. И он признался тогда, что на этом окруженном морем клочке земли он постоян­но думал о Родине, и это давало ему силы. И еще – из любого, даже самого трудного положения есть выход. Главное – не отчаи­ваться и не потерять в себе человека.

По материалам сайта drive2.ru