Мы играем с песком, как правило, в нежном возрасте, чтобы затем уйти из своей песочницы во взрослую жизнь. Однако иногда игра с песком становится искусством, как в случае с мастером песочной живописи Екатериной Климашевской. О песке, искусстве и духовности художница рассказала в интервью «ЕЗ».

Высыпала – ​это уже «мэртво»

– Чем сложна техника, в которой вы работаете?

– В подборе цвета и создании формы. Я использую 30 основных цветов и еще 30 смешанных. Но часто бывает, что мне нужен песок определенного оттенка. Я знаю, что его не могу сделать – ​взять точное количество краски, воды, песка, чтобы получить такой цвет. Где мне его взять? Тогда я смешиваю цвета, делаю растяжки, полутона. Для создания каждого смешанного используется крошка пяти-шести основных цветов. Начинала я работать в этой технике, используя три-четыре цвета. Как именно достигается необходимый цвет – ​вопрос интуиции и опыта. Если я насыпала песок, то уже не могу его никуда деть, а должна продумывать, что с ним сделать дальше, чтобы закончить работу. Художники могут сделать здесь мазок, тут, там, я не имею этой возможности. Я высыпала – ​это уже «мэртво», дополнить, изменить ничего не могу.

– Дорога в один конец.

– Я сразу должна продумать, где у меня будет контраст, где у меня будет форма. Если нужен мягкий переход цвета, я беру основной цвет, добавляю в него другие, делю горочками, делю на два, еще на два и так далее, до получения необходимого цвета – ​это уже чистая математика. Что касается конкретной формы – ​к примеру, домик или деревце, особенно вытягивание вертикальных форм, – ​это очень тонкая работа спицей.

– Спицей?

– У меня два инструмента – ложка и спица. Ложкой я песок засыпаю, а спицей корректирую все формы, смешения цветов – ​обычной вязальной спицей.

– А ложка тоже обычная или какая-то особенная?

– Удобная. Она очень маленькая, десертная, мельхиоровая. Она мне от бабушки досталась. Как-то случайно в руки попала. И еще один момент, который может показаться мелочью,  – ​у нее резец и узор на кончике. Если я возьмусь за начало рукоятки – ​люфт движений меньше, если за конец – ​мне удобней. И я уже по ощущениям попадаю на этот узор. При этом от картины я практически не отвожу взгляда.

– А как начали заниматься изобразительным искусством?

– Я с детства увлекаюсь различными видами декоративно-прикладного творчества. Любимая поговорка моей мамы: «Лучший подарок – ​это подарок, сделанный собственными руками». Все, что мы дарим друг другу в семье, сделано своими руками. Кстати, дочь уже трудится над подарком для меня к 8 Марта.

«Оригинальненькое за два дня»

– Как появился в вашей жизни песок?

– Благодаря увлечению палеонтологией. Несколько лет назад вместе с супругом мы приобрели в Музее палеонтологии в Киеве окаменелости древних животных, планировали сделать из них сувениры, чтобы продавать на туристическом маршруте «Город мастеров». Вот только в «Городе мастеров» нам сказали: все классно, все эксклюзивно, все отлично, ребята, но вы – ​не наш формат. Наш формат – ​это мастер-классы. «Придумайте что-то оригинальненькое за два дня», – ​сказали нам. За два дня и была изобретена техника, в которой я работаю. Я пошла на пляж, собрала песок, покрасила его  чем могла, попробовала, у меня получилось – ​и процесс пошел. Позже я стала задумываться о материале, размере фракции, оформлении работ. К формату картин мы пришли благодаря Симферопольскому художественному музею. В июле 2013 года мы участвовали в туристической ярмарке, где я представила одну работу. Ее увидели сотрудники администрации Симферопольского художественного музея, которые сразу пригласили участвовать в музейных мероприятиях к 400-летию Дома Романовых. За два месяца я подготовила коллекцию «Жемчужины Крыма» с изображением крымских достопримечательностей.

– Позже вы стали работать с мраморной крошкой. Вы сами измельчаете мрамор?

– Нет, конечно, крошить его не получается, я пробовала (смеется). И кварцевый песок пробовала обесцвечивать до исходного белого, чтобы потом уже окрашивать его в любой другой цвет. Сегодня я заказываю мраморную крошку в Греции, причем поставщик не знает, для каких целей я приобретаю мраморную крошку, которую традиционно используют в строительстве. Она приходит искристо-белой, потом я сама окрашиваю ее в разные цвета.

– Интересно, как?

– Для придания естественных цветов (зеленого, например, оранжевого, коричневого) использую краски на акриловой основе. А для ультра-ярких цветов использую красители, которые заказываю на заводе.

– То есть, получается, ваша техника являет собой «мраморнокрошечную живопись»?

– В плане использования материала – ​да.

«Вся наша жизнь – ​искусство»

– В Египте существует схожая с вашей техника именно песочной живописи.

– Да. Но там в качестве сосуда используют фужеры, кувшины, куда засыпают песок. Причем сюжеты остаются неизменными: верблюды, барханы – ​и все. При всем обилии цветов, материала это искусство не получило развития в Египте, но получило развитие во Вьетнаме, особенно в творчестве художницы-любителя И Лан. У нее сегодня самая большая в мире школа песочной живописи, куда каждый месяц приезжают на обучение две-три тысячи человек.

– В ваших работах преобладает пейзаж. В Крыму жили и творили выдающиеся пейзажисты. Чье творчество повлияло на ваше становление?

– Мне очень правятся акварельные миниатюры Максимилиана Волошина, небольшие, скрупулезные, точные. В них настроение покоя, бесконечности…

– Благодати…

– Да. Это впечатляет.

– Можно ли сказать, что мировидение Волошина является для вас камертоном прекрасного?

– Наверное, да. Искусство – ​это не техника создания, а когда от произведения искусства человек получает духовный, душевный заряд. Сейчас намечается тенденция (я часто просматриваю выставки современного искусства и в 90% случаев я не понимаю, что это такое вообще), что вся наша жизнь – ​это искусство. Вот ботиночки стоят, вот подушечки лежат, вот стульчик – ​актуальное искусство. «Вся наша жизнь – ​искусство» – лозунг приверженцев актуального искусства. Просто человек идет – ​это искусство. Просто человек стоит – ​тоже искусство. Разбросанные вещи – ​и это искусство.

– Скорее, крах искусства…

– В этом есть доля истины: действительно, вся наша жизнь и мы – ​произведение искусства, искусства Бога. Но в этом хаосе должен быть смысл. Для нас в искусстве смысл одухотворить свою душу, сотворить ее чистой. Смысл инсталляции должен производить на человека теплое, искреннее впечатление. Пусть это ботинки, подушка, элементы интерьера, но они стоят так, что человек чувствует себя как дома. Если «И чувства добрые я лирой пробуждал…» – ​значит, это искусство.

– А если это Петр Павленский, прибивающий к брусчатке Красной площади собственную мошонку?

– Это извращение, думаю. Если человек хочет показать внутреннюю трагедию, то он должен показать путь к свету, надежду. А у Павленского просто тупик. У Достоевского и Чехова есть надежда и путь, выход, возможность получить свет истины.

– Существуют ли для вас запретные темы в искусстве?

– Я бы не изображала человеческие страдания, муки, то, глядя на что человеку становится плохо, горько, обидно. Я хотела бы, чтобы, смотря на мои работы, человек думал: «Боже! В каком прекрасном мире я живу!»

Беседовал Василий АКУЛОВ
Фото из архива Екатерины Климашевской

Екатерина Климашевская – ​единственный в СНГ создатель и мастер техники песочной живописи, руководитель евпаторийской «Детской студии песочной живописи». После создания и разработки мастерицей техники летом 2013 года работы Климашевской неоднократно украшали выставочные залы Симферопольского художественного музея, Черноморского краеведческого музея, Киевскую выставку «АРТ маркет», Московского Губернского театра под руководством Сергея Безрукова, Московского музея имени Николая Рериха, дворца «Ласточкино гнездо» в Ялте.

 

Творчество Климашевской получило высокую оценку профессионалов: она заняла первое место на конкурсе «Лучший крымский сувенир» в номинациях «Лучший мастер» и «Лучшая сувенирная продукция», удостоена наград за первые места в международных конкурсах «Art Kraina», «Россия и Крым. Лето в разгаре».