То, что Евпатория богата на таланты, ни для кого из горожан не секрет. Здесь живут и работают поистине уникальные люди, спектр талантов которых чрезвычайно широк. Тому подтверждением наш собеседник, чье феерическое выступление на праздновании 25-векового юбилея Евпатории в 2003 году наверняка запомнилось как жителям, так и гостям города. Факир, силовой жонглер, инженер, изобретатель и поэт Александр Вахламов – человек, универсальность дарования которого напоминает всем нам, что возможности человеческого духа поистине безграничны. Как легко ему удается быть изобретателем, цирковым артистом и какова роль интуиции в творческом процессе вообще – об этом и не только мы поговорили с удивительным человеком.

– Александр Владимирович, изобретателями, скорее всего, рождаются. Впрочем, уверен, вы об этом знаете как никто другой. Сейчас, оглядываясь в прошлое, вы можете назвать тот возраст, когда поняли, что жить – значит изобретать?

– Это произошло в четыре года. Игрушек у меня не было, и я решил сделать танк из пластилина. Если представить, что для этого необходим целый завод, то я обошелся, образно выражаясь, несколькими конвейерными линиями. Так, на одной из них я занимался прокаткой листов для изготовления брони корпуса. На другой делал гусеницы. На третьей – зубчатые колеса: катал сначала шарики, потом лепил из них колеса, затем палочкой нарезал зубья. Правда, с пушкой долго мучился. Помогли взрослые: дали спичку. Я ее обмазал пластилином и вставил в башню. Получился довольно большой и красивый танк. Впоследствии я долго с ним играл. А в двенадцать я разработал аэродинамическое укрытие для кабины грузового автомобиля с целью увеличения его скорости. Показал рисунок одному взрослому дяде. Он пообещал оформить заявку на изобретение. Позже выяснилось, что заявка оформлена, вот только меня включить в нее дядя почему-то забыл. И теперь, когда такие укрытия распространились по всему миру, душа моя переполняется гордостью.

– Не сожалеете, что этот дядя так с вами поступил?

– Нет, конечно. Главное, что само изобретение стали использовать.

– После окончания школы вы пошли в техникум.

– Да, а потом был призван на срочную службу в Вооруженные Силы Советского Союза. Причем в армию я пошел уже грамотным, успев окончить техникум. Проходил службу в должности старшего техника УНР-253 войск противовоздушной обороны. Во время прохождения службы разработал устройство для крепления отопительных приборов к ограждающим конструкциям низкой плотности. Эти крепления применяли на всех объектах ПВО. После армии продолжил учебу уже в вузе, потом женился, у нас родился первый ребенок. И пришлось уехать в Подмосковье, где я работал на одном из секретных предприятий начальником газовой службы. По характеру я авантюрист, хочется все время сделать что-то серьезное самостоятельно. И вот на этом секретном предприятии представился случай: необходимо было сделать врезку в существующий газопровод высокого давления. А это очень опасно, и мое руководство не давало разрешения на эти работы. Тогда я разрешил их себе сам, когда директор, главный инженер и главный энергетик предприятия уехали в командировку. Выписал наряд на газоопасные работы, назначил себя руководителем и наблюдающим. Пришлось снизить давление в газопроводе в сто раз и приступить к сварке в пламени, которое вырывалось из действующего газопровода (правда, на это время все потребители были отключены). В итоге мы сделали врезку, пустили газ в котельную и пищеблок.

– Да, отчаянный вы человек. А вообще, учитывая специфику вашей профессии, часто приходилось работать на так называемых секретных объектах?

– Бывало. Например, там же, в России, работал в подземном крематории, где сжигались трупы животных, из которых выкачивали кровь. А кровь животных использовалась для создания какой-то вакцины.

– Мне известно, что вы фактически спасли от гибели турбину, которая использовалась и, похоже, по сей день используется на Сакской ТЭЦ. Расскажите, пожалуйста, эту историю.

– Помните, в известном советском фильме «Экипаж» главный герой смотрит проблесковые огни воздушного лайнера, и сердце его сжимается при этом, ведь он – первоклассный летчик. Так и мое сердце сжимается всякий раз, когда я проезжаю мимо Сакской ТЭЦ, где работает турбина, которую я спас. А дело было так. Работал я тогда мастером котлотурбинного цеха на Крымской солнечной электростанции. После первого года эксплуатации электростанции специалисты вскрыли турбину, а там на поверхностях образовалась коррозия, что делало невозможным дальнейшую эксплуатацию турбины. Оказалось, она заржавела оттого, что не была удалена полностью влага из внутренней части оборудования. Приехала бригада специалистов, которые чистили, по сути – скоблили, эту турбину больше месяца, пытаясь привести в первоначальный вид. Руководство станции обратилось к проектировщикам. Те сказали, что на разработку механизма, который бы снижал уровень коррозии, потребуется не менее двух лет. В это время меня вызвал начальник и спросил, смогу ли я как-нибудь решить эту проблему. Я ответил, что да, полагаясь – как впрочем и всегда полагался – на свою интуицию. И она меня, как всегда, не подвела: через два дня уже был готов чертеж эффективного мощного воздухонагревателя, при применении которого в системе консервации скорость коррозии должна была, по моим предварительным подсчетам, уменьшиться в два раза. Но когда провели испытания, то оказалось, что она уменьшилась в двадцать восемь раз! После развала Союза, когда станция прекратила свою работу, турбину стоимостью два миллиона советских рублей передали на Сакскую ТЭЦ, где она до сих пор работает.

– А как вы стали силовым жонглером?

– В молодости для того, чтобы обеспечивать семью, мне пришлось трудиться на четырех работах, в том числе грузчиком. В результате надорвался. Принес заработанные двадцать пять рублей жене, сообщил, что работать больше не смогу – сил нет. Меня никто не стал лечить. В итоге мы с женой расстались. А лечить себя как-то надо было. И тут я вспомнил, как в пионерском лагере к нам в комнату приходила пионервожатая и крутила обруч. Я решил попробовать тоже крутить кольцо. Меня этот процесс захватил. Когда дела пошли на лад, сделал для себя кольцо весом четыре килограмма, потом – шесть килограммов. И стал развлекать народ в проектном институте, где тогда работал. А затем жизнь сложилась так, что я оказался в Евпатории, где выступал передвижной цирк. К тому времени я уже крутил тридцатикилограммовое кольцо, рифленое кольцо, кольцо с навешанными гантелями. Пришел я туда, показал, что умею, и год отработал с этим цирком.

– А работа с огнем с чего началась?

– Мое сотрудничество с цирком, о котором я говорил, через год, увы, прекратилось. Однако его руководитель порекомендовал мне обратиться в другой цирковой коллектив. Там меня и научили трюкам с огнем. А также ходить голыми ногами по мечам, лежать на стеклах. А позже я уже сам придумал трюк, когда зрители бросают мне в живот острые мечи. То есть я лежу, а они просто выпускают рукоятку.

– Но это же опасно. Есть какой-то секрет?

– Формула секрета проста: бесшабашность плюс чуть-чуть смелости – и можно бросать меч с расстояния полутора метров. Как не раз делали мои друзья из евпаторийского Театра на ходулях «Шоу великанов» из городского центра досуга.

– Да, вы же сотрудничали и с этим коллективом.

– Не один год. Но на определенном этапе обстоятельства сложились так, что я был вынужден закончить сотрудничество. Разумеется, продолжая работать в других коллективах, в том числе достаточно известном в Евпатории цирке-шапито «Бим-Бом», руководитель которого, сейчас уже народный артист Украины, директор Симферопольского цирка Борис Тезиков отметил меня благодарностью за номер «Властелин колец», в котором я демонстрирую мастерство в игре с супертяжелыми инерционными обручами.

– Был за всю вашу артистическую карьеру запоминающийся случай, когда зрители принимали по-особому тепло?

– Одним летом я выступал со своей программой в разных евпаторийских санаториях. И в «Изумрудном» дети приняли меня просто обалденно. Был в программе номер, когда зрители разбивали кувалдой бетонную плиту, которая лежала на моем животе. А сам я лежал между двух стульев. И когда плита разлетелась на кусочки, дети начали их собирать. Я сначала не понял, а потом сами дети мне объяснили, что на память. Затем я полчаса раздавал детям автографы – кому на обрывке газеты, кому на листьях деревьев, кому прямо на руках фломастером. Пожалуй, это и был тот самый случай.

Беседовал Василий АКУЛОВ